После блокады - сразу на фронт. Как фотограф из Мариуполя Дмитрий Бочек попал на войну, - ФОТО, ВИДЕО

Дмитрий Бочек пережил блокаду Мариуполя, вывез две семьи из горящего города и только добрался до безопасного места, как сразу получил повестку в военкомат. Бывший свадебный фотограф превратился в военного и уже больше года уничтожает врагов на родной Донетчине.

"Я считаю себя коренным мариупольцем. Вместе с родителями мы приехали в город из Павлограда, когда мне был год от роду. Поэтому я не знаю другой родины, чем Мариуполь.

По специальности я инженер. Работал на Мариупольском меткомбинате имени Ильича - сначала в трубосварочном цехе, потом в центральной лаборатории. 10 лет там проработал, а потом меня перевели в инвестиционный отдел. Когда комбинат сменил собственника, и пришел Метинвест, я уволился. Решил, что пришло время посвятить себя другому делу, которым я занимался с увлечением, - это фотографирование", - рассказывает Дмитрий Бочек.

Вместе с женой Натальей он стал зарабатывать на жизнь фотосъемкой свадеб, школьных выпускных, других праздников. Семью Бочек очень хорошо знали в Мариуполе. Их работа была связана с праздником, радостью. Точно не с войной.

"Мы не верили в возможность полномасштабной, разрушительной войны, - говорит Дмитрий. - Конечно, как и все, мы следили за новостями в феврале прошлого года. Волновались. Но когда дата начала вторжения, о которой сообщала американская разведка, не подтвердилась, мы просто вздохнули с облегчением. Ну знаете, надоело все время бояться.

А тут еще Президент в Мариуполь приехал, и Ахметов, и наш мэр Вадим Бойченко - все говорили о шашлыках, излучали уверенность, что войны не будет, ну мы и верили им.

Поэтому, видимо, когда 24 февраля началось масштабное наступление на Украину с разных сторон, мы все еще продолжали успокаивать себя, что это ненадолго. Что будет как в 2014-м, что скоро все утихнет.

Мой брат Андрей уговаривал нас уехать из Мариуполя. Он приехал в город за двумя своими детьми, моими племянниками, чтобы вывезти их, и уговорил родителей поехать тоже. А я на его уговоры не поддался. Очень об этом жалею сейчас.

Поэтому мы остались в Мариуполе, а брат вывез семью из города еще 26 февраля, когда была открыта дорога на Запорожье. Родителей и детей переправил в Польшу, а сам добровольцем пошел в военкомат. Вот с тех пор и служит в Нацгвардии.

Ну а я с женой и младшим сыном остался в Мариуполе ... "

Они жили на 23 микрорайоне. Именно с той стороны россияне впервые прорвались в город. Поэтому бои в том районе завершились уже в середине марта. 

Но в первые дни весны 2022 года на 23-м микрорайоне было очень жарко.

"Мы не спускались в подвал. Я посмотрел, что там есть, и понял, что там нельзя находиться с ребенком. Поэтому мы прятались в коридоре.

Помню, 8 марта я стоял и смотрел, как прилетела ракета в соседний дом. А потом еще, и еще...

Я был совершенно растерян и не понимал, что делать. 

Вечером в наш двор заехал автобус с полицейскими. Они стали предлагать всем женщинам, детям, старикам выехать в укрытие. Я отправил жену и сына. Их привезли в драматический театр, но оказалось, что там уже не было свободных мест, поэтому людей стали отвозить в дом детского творчества ("дом пионеров"). Оказалось, что это было очень удачное решение, потому что там был бассейн с водой, и ее использовали, чтобы помыться, воспользоваться туалетом. И это в тех условиях было настоящим счастьем.

9 марта к нам в квартиру попросился спуститься сосед с 8 этажа. Я предложил его семье разместиться в нашей спальне. Наша квартира была на первом этаже, это казалось более безопасным местом. Утром соседи вернулись к себе, а к нам в квартиру после этого прилетели осколки снаряда, которые насквозь прошили кровать, где еще час назад спали люди, а также окно, где накануне я стоял и смотрел, как пылает соседний дом. Я просто чудом оказался в этот момент в коридоре. Минута - и мог бы уже не разговаривать с вами. Поэтому для меня 9 марта - второй день моего рождения".

Дмитрий Бочек искал хотя бы какую-то информацию о том, как вырваться из города, когда его друг, тоже известный мариупольский фотограф Павел Гомзяков сказал, что услышал по радио о зеленом коридоре, мол, можно выезжать. Поэтому Дмитрий с другом побежали забирать машину.

"Я это помню так, словно бы все происходило не со мной, а в какой-то компьютерной игре. Взрывы, мы бежим. К счастью, машина была целая. Мы забрали семью друга, мою семью, но из-за боев выехать не удалось. Никакого зеленого коридора не было. Поэтому нам пришлось вернуться в дом творчества, где было убежище.

14 марта там закончилась еда. Надо было что-то делать, и мы (5 мужчин) решили бежать в волонтерский хаб "Халабуда" через центр города и попробовать взять еду там. Хорошо, что Паша Гомзяков знал хорошо Дмитрия Чичеру (руководитель "Халабуды" - ред.), поэтому уже через полтора часа у нас был запас еды. 

А через несколько часов украинские военные начали обходить хранилище и расспрашивать, есть ли у людей вода, еда. Почему-то это вызвало настоящую панику среди тех, кто там скрывался. Люди подумали, что раз спрашивают, значит, скоро начнется что-то страшное, и стали убегать из дома.

Часть из тех, кто уехал, двинулись на юг, в сторону Мелекино. Вечером Паше удалось дозвониться до знакомого, который уехал, и тот сказал, что добрался до Мелекино, можно тронуться - машины выпускают. А я поднялся на купол дома, тоже поймал связь и дозвонился до старшей дочери, которая живет в Киеве. Так я узнал последние новости с фронта и самое главное - что зеленый коридор наконец открылся, можно выезжать. Поэтому мы с другом решили не откладывать и утром 15 марта выехали из Мариуполя".

Это был страшный и долгий путь. Тысячи машин, в которых сидели голодные, испуганные, иногда раненые мариупольцы, двинулись по дорогам, на обочинах которых стояли расстрелянные автомобили.

"Бесконечные 13,5 часов мы ехали из Мариуполя в Запорожье. Хотели сначала остаться там, у моей тети, но ночью там был такой мощный обстрел, что мы поняли - надо ехать дальше.

Добрались аж до Червонограда на Западной Украине. Поселились, и уже на следующий день пошли регистрироваться в ЦНАП".

А там их ждал сотрудник военкомата. Он сразу вручил Дмитрию повестку на медицинское обследование.

"Это было очень быстро. Я пришел, а вместо обследования - сидел один врач, который спросил, есть ли у меня какие-то жалобы на здоровье. Ну я, кроме того, что похудел из-за голода в Мариуполе, других жалоб не имел, поэтому уже на следующий день мне сказали прийти с вещами на пункт сбора и отправляться в армию.

Честно, я был шокирован такой скоростью. Я не собирался прятаться от войны. Я сам пришел становиться на учет. Но я только вырвался из ада, я не спал, я был уставший, не имел сил. Мне хотелось просто несколько дней поесть и выспаться после тех ужасов, что мы пережили в Мариуполе, но на все эти мои замечания в военкомате сказали, что не имеют оснований для отсрочки: "Ну ладно, приходите не завтра, а послезавтра", - сказали мне.

На самом деле, так сложились обстоятельства, что меня забрали в армию чуть позже, потому что не было транспорта, что-то такое. А я за это время успел отправить семью за границу. Потому что если я иду воевать, то им лучше быть там, чем в Украине".

Дмитрия Бочека направили учиться на артиллериста. Он был очень удивлен, когда столкнулся там с еще советской системой обучения. Был уверен, что все это осталось в прошлом. Оказалось - нет. 

"Моя специальность называется звукометрист. Такой специальности на фронте больше не существует, а нас учили! Такие были большие старые машины, благодаря которым мы должны были бы учиться разведке. Но в современной войне обычный дрон в тысячу раз эффективнее для разведки, чем это устаревшее оборудование.

Одним словом, когда закончилось обучение, и за нами пришел представитель военного подразделения, он очень сильно удивился. Военный не знал вообще, что существует такая специальность - звукометрист. Им в артчасти такие специалисты оказались не нужны, поэтому я попал в другое подразделение".

Дмитрий не может говорить, где именно служит, чем занимается, но информирует, что все время он находится на родной Донетчине.

"Не спрашивайте меня о состоянии дел здесь и о контрнаступлении. На самом деле, мы здесь, на фронте, имеем столько же представления о контрнаступлении, как и вы в тылу. На войне каждый выполняет свою работу, свой маленький участок, и картину целиком мы не видим. Даже если я вижу какие-то движения, то не смогу сказать.

Одно лишь замечу: мы все здесь очень уставшие - и солдаты, и командиры.

В нашем подразделении в основном все восточники, местные. Только двое - из Западной Украины. 

Грустно быть здесь, так близко от дома, и видеть, какие разрушения несет с собой война. Очень скучаю по Мариуполю, по нашему морю. Но когда я думаю о том, смогу ли вернуться туда после войны, то не уверен. Двойственные чувства. С одной стороны, Мариуполь - мой дом. С другой... Они (россияне - ред.) понастроили там чего-то. Как с этим жить рядом? Знаю, что неподалеку от моего дома на 23 микрорайоне они построили там несколько сооружений. Я не смогу спокойно просто рядом проходить, понимаете?

Но прежде чем что-то решать на будущее, сначала надо победить".

Дмитрий Бочек, как и тысячи других мариупольцев, ежедневно работает, чтобы этот день наступил как можно быстрее.

ЧИТАЙТЕ нас в Телеграмм-канале Мариуполь 0629

ОТПРАВЛЯЙТЕ свои сообщения в Телеграм-бот 0629

ОБСУЖДАЙТЕ новости в нашей группе Фейсбук - Мариуполь Город-герой

СМОТРИТЕ нас на YouTube