Теория мариупольского совка

Совок жил, совок жив, совок будет жить. Это уникальное общественное явление зародилось в период СССР и как раковая опухоль пустило свои споры по всей территории постсоветского пространства. Еще пока никто не вывел четкой формулы, что же это такое. Но зато все мы интуитивно и всегда безошибочно выносим свой вердикт: это совок.

Есть несколько версий происхождения этого понятия. Некоторые объясняют этимологию слова словосочетанием «советский человек». А один  российский режиссер приписал честь рождения нового понятия себе, заявив, что «совок» вошел в обиход после показанной им  в фильме  сцены распития советскими гражданами спиртных напитков из совка (другой посуды просто не было).  Я такого фильма не помню. Но может быть и так.

С тех пор это понятие набрало популярности, обросло оттенками смысла и даже переросло в нечто большее, чем просто «советский человек». Ведь такого человека уже не существует в природе, тем не менее, понятие живо. Потому что совок сегодня – это уже не просто слово, это способ мышления.

В чем его суть? Здесь двумя словами не скажешь. Думаю, что совок – это когда лозунг важнее мысли, а слово – ценнее дела. (Приведу попутно пример. Вот сказали на сессии горсовета, что надо вернуть кинотеатру Лукова отобранное имя. Прошел месяц, а над кинокомплексом по-прежнему красуются буквы «Лукоморье» - типичный совок). А еще совок – это когда твоя позиция – отсутствие какой-либо позиции. (Таких примеров в Мариуполе - хоть отбавляй. Переходят из партии в партию, меняют цвета и флаги, в зависимости от конъюнктуры, и отстаивают идеи, прямо противоположные тем, что отстаивали всего несколько месяцев назад. Долой социализм, да здравствует капитализм!).

Совок – это стадность и коллективизм, это когда «я – как все», когда проявление индивидуальности пугает и осуждается, а коллективное мышление возведено в высшую степень добродетели.

Примеры? Да пожалуйста.

«Лягте на пол. Три-четыре. Ноги вместе, руки шире. Выполняйте правильно движения…»

Вот они, первые ростки победного коллективизма в Мариуполе. Ровно в 11.00 сотрудники Мариупольского горисполкома выходят в коридоры и начинают дружно и организованно поднимать руки, ноги и наклоняться.

Говорят, идею проводить гимнастику для чиновников мэр Мариуполя почерпнул у китайских коллег во время визита Китайской делегации в Мариуполь. Так ему, якобы, понравился рассказ о пользе всеобщей гимнастики для китайцев, что решил городской голова и своих подчиненных  построить в коридорах.

А может, мариупольцам стоило бы перенять опыт другой восточной страны, Японии, и ввести для чиновников традицию харакири? Нарушил обещание, данное избирателям, - харакири. Был пойман на коррупции – харакири.

Есть у совка и еще одно очень характерное проявление -  страх. Страх перед чиновником, начальником, да просто – перед закрытой дверью. Он порабощает, разъедает изнутри, убивает личность в человеке. И ты уже не замечаешь, как быстро, почти безболезненно проглатываешь оскорбление, отпущенное в твой адрес непосредственным руководителем, позволяешь служащей в собесе наорать на себя, из-за того что она занята, а ты приперся. Страх загоняет человека в злополучный коллективизм. Вместе и батька бить не страшно. Вместе – вообще не так страшно.

Безусловно, вся эта теория совка – всего лишь теория. На практике все гораздо проще и намного безобразнее.

Слесарь ЖЭКа, который отказывается работать «за так» и делать положенный ремонт квартир; разрытая Теплосетью дорога, навсегда оставшаяся в руинах, уборщица, орущая на посетителя за то, что он идет по вымытому коридору. В одной из мариупольских школ директор назначает стукачей. Причем распределяет между ними сферу деятельности: один докладывает о том, что происходит на уроках коллег, другой ответственный за разговоры так сказать «в курилке». Что ужасно – сами педагоги и не возражают против такой миссии. «Это же почетно! Я – правая рука директора!» И происходит это все сегодня, во времена победившей демократии.  Демократии, конечно, очень условной, но все же.

Совок  - это бесконечный пафос, который льется рекой на наши головы, глаза и уши со страниц газет и экранов телевизоров. Мы по-прежнему, спустя почти 20 лет без СССР, не создаем, а СОЗИДАЕМ, не строим,  а ВОЗВОДИМ. Мы преодолеваем трудности, побеждаем, устанавливаем рекорды, сражаемся за показатели и пишем книги о своих трудовых подвигах. Потому как для нас по-прежнему важно, чтобы о наших трудовых подвигах узнали потомки…

Действительно неистребим?

Хочется верить, что нет. Известный украинский режиссер-документалист, главный редактор объединения документальных фильмов Первого национального канала, один из  авторов фильма о Сандармохе Андрей Данильченко, во время встречи с мариупольскими студентами, говорил, что нашу искалеченную тюрьмами и страхом нацию возрождать придется, как минимум, три поколения. Но он верит, что возрождение возможно, и оно уже началось.

Вот возьмет завтра Марья Ивановна и не выйдет в 11.00 в коридор на гимнастику,  потому что в свои 50 не хочет она махать руками, потому что работы у нее - выше крыши, и главное – потому, что не имеет  никто права ее, взрослую женщину, заставлять делать зарядку. И преодолеет Марья Ивановна свой личный внутренний совок.

А потом какой-нибудь  Федор Николаевич вдруг откажется засыпать асфальтом продавленную большегрузами колею на бульваре Шевченко, потому что такой ремонт – нарушение всех существующих технологий, потому что уже через неделю после такого ремонта большегрузы продавят асфальт снова, и колея станет только глубже. Да и не ремонт это вовсе, а так, замазывание глаз. И ничего, что найдут другого Федора Николаевича, которому будет плевать на качество работы – главное деньги получить. Зато тот, первый, уничтожит в себе злополучный совок и почувствует себя чуть-чуть свободнее.

«Свобода – это то, что у меня внутри». А хулиган  Шнуров таки прав…