«Мы вынуждены выписывать больных людей». Откровения мариупольского врача

85 пациентов за сутки приняла в минувший четверг девятая городская больница. Ее мощности  - на пределе. После такого наплыва новых больных в четверг,  в пятницу заведующему ковидным отделением «девятки» нужно выписать 40 пациентов. Это еще не здоровые люди. Им придется долечиваться дома под наблюдением семейного врача. Но другого выхода у медиков нет. Иначе – всё, коллапс системы.

«Страшно. Я боюсь, что мы не справимся. Я боюсь, что мои люди не справятся, не выдержат. Врачи, медсестры, санитарки – они сейчас в таком состоянии, что даже высокая зарплата их не сильно мотивирует…» - говорит  заведующий ковидным отделением горбольницы №9, городской пульмонолог Вадим Давыдов.

Мы встретились с ним в «зеленой зоне» больницы относительно спокойным утром пятницы. «Девятка» дежурила накануне, и поэтому приема новых пациентов в этот день нет. Но это спокойствие очень относительное. 

«Надо готовить выписку, и я еще даже не делал обход пациентов…»  - устало говорит Вадим Аркадьевич.

Ужасно, конечно, что  своими разговорами мы крадем врача у пациентов. Но другого способа показать, что происходит сейчас в ковидных отделениях мариупольских больниц, -  нет. К сожалению, экскурсии в больницу невозможны.

«А жаль, - говорит Вадим Давыдов. – Мне кажется, единственный способ переубедить тех, кто не верит в коронавирус или не хочет вакцинироваться, - это показать, что здесь происходит. Пытаться говорить с такими людьми я бы не стал». 

Под наблюдением доктора Давыдова сейчас 170 пациентов с подтвержденным диагнозом ковид, из них 15 переведены в реанимацию.  Но это не все больные коронавирусом в «девятке». Есть еще пациенты в провизорном отделении.

«Практически все – не вакцинированы. Не буду говорить за другие отделения. Говорю за свое. У нас есть несколько человек после первой дозы вакцины, которые попали в стационар, остальные  - не прививались».

Сам Вадим Давыдов переболел ковидом во время второй волны эпидемии. Летом привился Pfizer. И думает о том, что надо бы сделать и третью, бустерную дозу. 

Его рабочий день начинается в 8 часов утра. Доктор Давыдов приходит в отделение. Надевает защитный костюм. За последний год врачи натренировались экипироваться так, что это занимает считанные минуты, не то что поначалу.

«Хорошо, если это защитные костюмы – штаны и халат. В них проще работать. Еще у нас есть комбинезоны. Но они такие плотные, что уже через 3-4 часа вся одежда под ними становится мокрой. Приходится полностью переодеваться, проходить обработку…»

Облачившись, врач проходит дезинфицирующую рамку, открывает двери и попадает в красную зону ковидного отделения, куда посторонним вход строго запрещен. Теперь, чтобы выйти отсюда даже на минуту – перекусить, передохнуть – надо пройти всю процедуру в обратном порядке.

«Сейчас медики работают сутки через двое. Приходишь домой после 24 часов работы, сутки отсыпаешься, день – выходной, и снова на сутки. В таком режиме работать долго невозможно. Люди на пределе своих сил. Они сломлены не только физически. Идет процесс эмоционального выгорания. Очень тяжело, когда умирают твои пациенты. А у нас люди умирают каждый день. И когда внезапно два дня назад в результате тромбоэмболии, вызванной коронавирусом, умирает 91-летняя женщина – это одно. Но когда уходит из жизни  40-летний мужчина, 37-летняя женщина… Это невозможно воспринимать отстранённо. Постоянно крутишь в голове, все ли ты сделал, чтобы спасти…»

Вадим Давыдов лечит воспаления легких большую часть своей жизни. И когда в прошлом году начали регистрировать первые смертельные случаи от коронавируса, он отправился на вскрытие. Хотел собственными глазами посмотреть на легкие пациентов, не переживших ковид.

«Масштабное поражение легких. Но я не увидел бактериального компонента в легких. Я так понимаю, что болезнь развивается так стремительно, что бактериальная инфекция просто не успевает присоединиться. И это точно не пневмония, которую мы привыкли лечить. Если копнуть более глубоко, то это не пневмония, а пневмонит. Идет поражение легочной ткани – альвеолы, где происходит газообмен (кислород через мембрану попадает в кровоток). 

У бактериальной пневмонии всегда есть какой-то фокус. Она редко бывает двусторонней. Там есть определённый спектр патогенной микрофлоры, на которую мы влияем антибиотиками. При ковиде происходит поражение альвеол, а воспаление всегда двустороннее, даже если я прослушиваю только воспаление в одном легком, даже если рентген показывает поражение в одном легком (и рентген не всегда показывает всё). Именно из-за поражения альвеол и падает оксигенация крови. 

К этому ковидному воспалению может присоединяться бактериальная инфекция, может и грибковая присоединяться. Но это уже будет потом. 

Поэтому антибиотик не действует при ковидных пневмониях. Мы применяем глюкокортикостероиды. Проще говоря, гормональные препараты.   Антибиотики назначают, только если к ковиду присоединяются сопутствующие состояния».

Помимо бактериальных инфекций, на фоне ковида развиваются инсульты. Вадим Давыдов подчеркивает: не вакцины провоцируют инсульты и тромбоз, а вирус COVID-19, даже если болезнь протекает бессимптомно. Именно поэтому каждый пациент ковидного отделения принимает препараты, предупреждающие тромбоз. 

Еще одно осложнение, которое часто вызывает ковид, -  энцефалопатия. По результатам медицинских исследований, говорит Давыдов, каждый второй пациент, перенесший ковид, имел хотя бы один эпизод депрессии. На самом деле, в какой-то степени депрессию испытывают все пациенты ковидного отделения. Вадим Давыдов рассказывает, как у него в отделении пациенты с сатурацией ниже 90 срывали с лица кислородные маски. У некоторых пациентов на фоне ковида развиваются психические расстройства.

Со всеми этими сопутствующими заболеваниями приходится справляться. Но, конечно, главная задача врача - помочь пациенту справиться с кислородной недостаточностью. 

«У нас все кислородные точки заняты. И сейчас не бывает такого, чтобы койка с кислородом пустовала. 

К счастью, мне не приходится делать выбор, кого из пациентов подключать к кислороду. Но в реанимации - это возможно. В нашей больнице только 22 реанимационные койки и 11  сипапов для неинвазивной вентиляции легких. И все они в работе.

Самое главное, что мы должны сделать, это точно определить, нуждается ли пациент в кислороде. Например, сатурация 94-95 – это уже нормальная сатурация, при которой пациент в дополнительном кислороде не нуждается. Но часто мы имеем случаи, когда люди даже с такой сатурацией начинают паниковать, они боятся умереть и требуют кислород, кислород, кислород... А есть обратные случаи, когда у пациента сатурация 86, а он кричит, что с ним все в порядке и кислород ему не нужен. Задача врача точно определить, где  - панические состояния, а где - реальная потребность».

И не просто определить, но еще и с родственниками объясниться.

«Вот вчера у меня была конфликтная ситуация. Я выписал женщину с сатурацией 98, но с пневмонией. У женщины была небольшая одышка. И дочь этой женщины угрожала мне судом за то, что я выписал ее маму, не долечив. Она не понимает, что у нас каждый день поступают больные. И если я буду держать пациентов с такой сатурацией, я просто полностью забьюсь.

Ведь проблема ковида заключается в чем. Она не в том, что мы болеем. Проблема в том, что идет большое одномоментное поступление больных. И медицинская система не выдерживает. Причем не только украинская. В развитых странах медицина лучше, но и там в пиковые периоды эпидемии больницы не выдерживают нагрузки. 

Люди, которые не хотят прививаться, немного не понимают ситуацию. Мы уже сейчас не можем брать больного и долечивать его до полного выздоровления. Не можем!

Я не могу себе сейчас позволить держать больного с сатурацией 94-95 в отделении. У меня и без того вот сейчас есть десять пациентов, которые получили уже отрицательный тест на ковид, то есть они безопасны для окружающих, но их легкие настолько поражены, что они по-прежнему не могут дышать самостоятельно. И я даже с концентратором не могу отправить их домой, потому что концентратор не вытягивает, и у них сатурация падает до 86-ти. И это очень большая проблема. Если объем поражения легких большой, то реабилитация может длиться долго, иногда несколько месяцев. А у нас сейчас практически никто не занимается постковидными состояниями. 

Я что хочу сказать… Я очень понимаю людей, и эту женщину, которая боролась за свою мать. Но число больных растет в геометрической прогрессии. Ситуация намного хуже, чем была осенью 2020 года. И мы вынуждены выписывать больных, как только их состояние чуть-чуть стабилизируется. 

Бывают случаи, конечно, что дома таким пациентам становится хуже. И мы снова забираем их в отделение. Не часто, но бывают. Но поймите – мы просто не можем поступать по-другому».

В ковидном отделении «девятки» сейчас на два этажа - одна санитарка, одна медсестра на 30 больных. Родственники обвиняют врачей, что те недостаточно уделяют внимания их близким, пытаются платить санитаркам за специальный уход. А они физически – даже если бы очень хотели – не могут его обеспечить, потому что не успевают со своими основными обязанностями справляться.

Все это очень раздражает людей. Они конфликтуют из-за недостаточного внимания, из-за того, что приходится приобретать дорогостоящие гормональные препараты и антибиотики, оплачивать специальные анализы. (Дело в том, что все препараты, которые есть в протоколе лечения коронавируса, предоставляются пациентам бесплатно. Но бывают случаи, когда этого не хватает. И протокольное лечение не вытягивает пациента. И тогда врачи просят докупить необходимые лекарства. Они очень дорогие, и далеко не все могут себе позволить такое лечение).

Но даже самое лучшее лечение, к сожалению, не гарантирует выздоровление.

«Знаете, нет ничего тяжелее для врача, чем сообщать родственникам о смерти их родного человека. Иногда мы слышим обвинения, упреки в том, что не смогли спасти. Иногда слышим и другие слова: «Доктор, мы видели, как вы работаете. Вы сделали все, что могли…» Но если честно, даже такие слова не греют сердце».

Возвращаясь домой после тяжелого дня (а последний месяц все дни Вадима Давыдова тяжелые), он хочет от родных только одного: тишины, возможности помолчать. А потом садится за компьютер, включает World of Tanks, и стреляет, стреляет, стреляет.

Чтение, научная работа – это все на потом, после ковида…

Беседовала Анна Романенко