Иллюзия свободы, или почему в Мариуполе прекратила свое существование свободная пресса

Что такое свобода, и нужна ли она человеку? Эти вопросы во многом философские, а значит, однозначного ответа на них нет и быть не может.

В широком смысле свобода — это возможность выбирать, и если такой возможности нет, то значит, нет и свободы.

Мы долгие годы жили в условиях абсолютно отсутствия возможности выбора и были счастливы, потому что не знали другой жизни.

Вместе с рухнувшим «занавесом» в бывшие советские «резервации» потекла такая свобода, и выбора стало так много, что многие «захлебнулись» в этом селевом потоке. И сегодня все чаще в обществе блуждает мысль, а нужен ли вообще нам этот выбор чего-то из чего-то? Зачем нам свобода, которая доставляет так много проблем?

Уставший от жизни и проблем человек, похоже, совсем не против опустить голову в песок.

Но такая «усталость общества», которая в последние годы приобретает признаки хронической, может повлечь необратимые последствия. «Добровольный отказ» от права выбирать таит в себе большую опасность оказаться снова «за колючей проволокой», а остановить это может только право свободно говорить. Но и этого права мы себя добровольно лишаем...

Свободная пресса Мариуполя: родилась в муках - скончалась в младенчестве

Свободная пресса в Мариуполе родилась на волне развала СССР, во времена смуты и неразберихи. Видимо, такая среда наиболее питательна для свободного слова.

Взбудораженное назревающими переменами общество само требовало альтернативной информации. А раз требовало, то, по законам рынка, она не могла не появиться.

На первых порах Мариуполь захлестнул «заезжий» самиздат с разоблачительными статьями о партии коммунистов и ее ярких представителях. Позже подтянулись и местные журналисты. Многих из них манил дух свободы. Возможность говорить открыто пьянила. И на тот момент было далеко не так важно, насколько аргументированной и достоверной была информация. Главное – она давала альтернативный взгляд на события, факты. Именно в этом противостоянии официоза и оппозиции и можно было разглядеть правду.

Самиздатовский «Выбор», «Перекресток»… Эти газеты позволяли себе то, что никогда до того не могло себе позволить не то что напечатать, а даже кулуарно «обсудить» ни одно средство массовой информации в городе. Именно эти издания первыми начали клеймить новых «буржуа», богатевших над златом партии, на страницах этих газет появились репортажи о начале незаконной застройки заповедника Белосарайская коса (сейчас-то от заповедника уже ничего и не осталось – зря писали, получается ). Это здесь впервые стали рассказывать о сессионных дебатах, длившихся по нескольку дней (не то что нынешние рекорды – 200 вопросов за 2 часа).

За газетами с подобными разоблачительными статьями выстраивались очереди. Людей не пугала даже непомерно высокая по тем временам – от 80 коп. до рубля - стоимость газет.

В это же неспокойное время свою газету решил учредить и Мариупольский городской совет. Видимо, начиная осознавать степень влияния печатного свободного слова на массы, чиновники озаботились и собственным пиаром. «Приазовка» для этого не подходила - к тому времени ее редакция обратилась с просьбой к мэрии выйти из состава соучредителей – тоже захотелось свободы, в том числе и финансовой (самиздатовские газеты, в дополнение к своей популярности, еще и неплохо зарабатывали).

Мариупольской власти нужна была собственная платформа. Так родилась газета «Мариуполь».

Идея ее создания, безусловно, была хороша, но… с кандидатурой редактора ошиблись. Новую городскую газету возглавил Владимир Яковенко. Как вспоминает его коллега Александр Таненков, работавший в «Мариуполе», Яковенко был настоящим Остапом Бендером – человеком отчаянным, в чем-то даже авантюрным, но толк в журналистике он знал. «Яковенко всегда говорил, что журналиста ноги кормят, и заставлял нас искать, искать и искать интересные темы, поднимать проблемные вопросы. Газета за короткое время стала самой злой в городе. Причем принцип, утвержденный ее главным редактором, соответствовал моему понятию о долге журналиста и задаче журналистики. Писать правду. Каждый факт проверять и нести за напечатанное личную ответственность».

Это здесь, в «Мариуполе», появился подробный репортаж о том , как закрывали после запрета КПСС горком партии, как митинговали горожане, требуя остановить работу вредного для здоровья радиаторного завода. Здесь выходили разоблачительные статьи о зажравшихся чинушах, о бандитах в белых воротничках, которые фактически крышуют браконьерский лов рыбы ценных пород в Азовском море. Читатели «Мариуполя» смогли получить объективную информацию о визитах в город Левко Лукьяненко, Вячеслава Черновола и т.д. и т.п.

«Заложники надежды», - так отзывается о людях, работавших в те годы в оппозиционных СМИ, журналист Таненков. Все они жили надеждой на то, что их работа принесет свои плоды, что свободное слово будет жить в Мариуполе и точить камень коррупции.

К сожалению, оно жило совсем недолго. Около полутора лет продержался «Выбор», всего год – «Мариуполь»; «Перекресток» и другие – и того меньше.

Позже, в разные годы, в большей или меньшей степени свободные СМИ возникали, но так же благополучно исчезали.

«Свобода – это то, что у тебя внутри…»

Сегодня в Украине идет активная борьба СМИ за возвращение свободы слова в отечественную журналистику. Мариуполь это движение пока никоим образом не касается.

Если до последнего времени городская пресса и могла проявить свою открытость и смелость в некоторых вопросах благодаря противостоянию ее собственников, то после перехода последнего оплота оппозиции, газеты «Ильичевец», во владение украинского миллиардера, закончились и эти проблески свободы. Все едины, единообразны и единодушны. Нам пытаются доказать, что это хорошо для «решения стратегических задач развития города», а те, кто этого не понимает и критикует власть, – просто вредители.

Но на самом деле отсутствие альтернативной информации – это болото, в котором очень удобно культивировать коррупцию, это «навоз» для закулисных решений, ничего общего не имеющих с демократией. И последний конкурс «Мариуполец года» это еще раз доказал.

«Очень грустно становится, когда я вижу, как нашими журналистами сегодня движет страх. Причем страх не какой-нибудь глобальный, вроде потери работы. А мелкий такой «страшок» – получить взбучку за резкий материал. «Вот напишу сейчас, потом звонки в редакцию пойдут, разбирательства. Зачем оно мне надо…» Так сегодня думают многие в Мариуполе. И не пишут вовсе. Вот этот внутренний цензор для журналиста гораздо опаснее, чем любое давление власти. Я по долгу службы бывал в Одессе. Так хочу вам сказать: там журналисты позволяют себе гораздо больше. Несравненно! А ведь в одной стране живем, под одной властью. Так что, думаю, не только во власти дело, но и в нас самих, в наших мелких страхах.

Особенно пугает отношение к работе молодых журналистов. Иногда мне кажется, что они вообще не понимают, в чем истинный смысл нашей профессии», - считает журналист Роман Л., и в своих взглядах на нынешнюю городскую прессу он не одинок.

Сергей Алексеевич, мариупольский журналист: «Свободная пресса (имею в виду печатные СМИ) была и в конце 20-го, и в начале 21-го века. Вопрос только в зависимости степени этой свободы от места издания и конкретного отрезка времени. Однозначно, наиболее бесконтрольными и бесцензурными отдельные мариупольские газеты были в начале 90-х. Но тогда и время такое было: голодное, но романтичное и свободное. Правда, часто авторы путали демократию со вседозволенностью и нередко скатывались к элементарной желтизне.

Во второй половине 90-х мариупольские газеты остепенились, но все равно позволяли себе многое. Как ни парадоксально, но эта свобода (от которой выигрывал читатель) была возможна во многом благодаря владельцам разных СМИ, которые выясняли отношения друг с другом. С того времени мариупольцы могли выписывать две газеты - "Приазовский рабочий" и "оппозиционную", читать, сравнивать и пытаться найти истину. В разные годы в роли "оппозиционных" выступали "Рабочий листок", "Мариупольская жизнь", "Ильичевец", "Пчелка", "Азовские новости", "Приазовская правда", "Вечерний Мариуполь". Конечно, и у этих газет был свой заказчик и хозяин. Но они давали городу альтернативу. Информационную. Сейчас этой альтернативы фактически нет. А в отсутствии оппозиционных СМИ и официальные, провластные, "расслабляются" и уже не дают ту долю критики, которую позволяли себе раньше, борясь за подписчика. Единовластие в городе, в том числе и в медиа, приводит к застою в СМИ. И совсем не обязательно виновата цензура — скорее, самоцензура редакторов и журналистов. Народ просто не хочет напрягаться: часто о событии не пишут не потому, что есть "темник", запрещающий его освещать, а потому, что так легче...

К тому же, ряд газет превратились в пиар-агентства, а пиар и журналистика - это разные вещи. Так называемые корпоративные издания по определению служат для промывки мозгов работникам предприятия, и ни о какой свободе слова в них мечтать не приходится. К сожалению, ситуация с отсутствием свободной прессы очень типична именно для Донецкой области. Хоть десять лет назад, хоть сейчас.

Может, я выгляжу неисправимым оптимистом, но все-таки верю, что и у нас появится альтернативная пресса.

Правда, есть и причина для беспросветного пессимизма - лет через десять-пятнадцать те журналисты, которые настоящей свободы успели надышаться в 90-е, отправятся на заслуженный отдых, а выпускники местных вузов будут обучены только пиару и не смогут их заменить. Боюсь, если в Мариуполе вновь заведется свободная пресса, кадры придется завозить из Киева или Харькова в опломбированном вагоне. Только кто к нам поедет?!»

Вместо послесловия. Свобода слова – на самом деле это большая иллюзия. Абсолютно свободен в выражении своих взглядов только бездомный, живущий в канализационном люке. На его волеизъявление никто не оказывает давления, поскольку никому нет до него никакого дела. Во всех остальных случаях мы зависим от работодателя, от фискальных, властных и контролирующих органов, которые угрожают расправой за каждую каплю пролитой в их адрес правды, от друзей и бизнес-партнеров и пр. Список «крокодилов», по кусочку откусывающих от пирога свободной прессы, можно продолжать очень долго. Что остается после такого коллективного «обеда»?

А остаются маленькие крошки правды, которые и достаются читателю. Сыт ими не будешь, но так, червячка заморить…