Двадцать лет назад, в эпоху перемен...

О чем писала мариупольская оппозиционная пресса в 1990 и 1991 годах

Трудно жить в эпоху перемен. Вот и приход в 2010-м новой власти сулит нам нечто непредсказуемое в 2011-м. Любители пафоса могут даже заикнуться о смене эпох, но происходящее в обществе скорее напоминает фарс. Кто-то увидит в нашей нынешней жизни аналогии со временем действия романа «Тридцать пятый и другие годы», кто-то - некую пародию на события двадцатилетней давности, закончившиеся распадом Союза и получением Украиной независимости. Именно с годом 20-летия независимости сегодня поздравляет нас с бигбордов ныне действующий гарант Конституции. Вот и давайте попробуем вспомнить о том, что было два десятка лет назад, о чем думали и во что верили люди. И, попытавшись достичь хоть какой-то объективности, обратимся к газетам тех лет, причем к изданиям, которые были в оппозиции к власти.

Возьмем две мариупольские газеты: одна в 1990-м была антикоммунистическим самиздатом, вторая, после 24 августа 1991-го, оппонировала сторонникам независимости и запрета КПСС. И побольше цитат, поменьше комментариев.

В 1990 ГОДУ В МАРИУПОЛЕ БЫЛ «ВЫБОР»

Самиздат в нашем городе впервые начали открыто продавать в конце 80-х неподалеку от единственного (и по сей день) подземного перехода, в том самом месте возле универмага, где сейчас вход в «Макдональдс». В чем, согласитесь, есть определенный символизм. Сначала это были московские, прибалтийские, позднее киевские и донецкие газеты. Но в самом городе уже действовал ряд неформальных организаций, и тем для заметок мариупольская жизнь подбрасывала немало. В итоге в мае 1990 года появился первый номер газеты «Выбор», заявившей о себе, как об издании Мариупольского Гражданского Форума (своего рода блока некоммунистических организаций, действовавших тогда в городе). Летом вышел второй номер, а в августе – третий, в котором «Выбор» уже именовался изданием Мариупольской организации партии Демократический Союз.

Лозунги газеты - «Довольно быть рабами!» и «Долой диктатуру!», как и ее содержание, диссонировали с девизом всего печатного официоза: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Тиражировали «Выбор» романтично – в Прибалтике, впрочем, как и большинство тогдашнего самиздата. Макет делали на печатной машинке в самом Мариуполе, затем передавали в одну из братских республик, а обратно курьер, подвергаясь куда большему риску, вез отпечатанный тираж в пассажирских поездах.

Кстати, законодательство двадцатилетней давности позволяло натурально легализовать любой самиздат. Дело в том, что газеты тиражом менее одной тысячи экземпляров могли выходить без официальной регистрации. Этим пользовались, указывая тираж 999 экз. Эти три девятки видим и в третьем номере «Выбора», тогда как в первом указан тираж 2000 экз. Каким был истинный тираж «Выбора», известно, наверное, только его создателям.

Остановимся подробнее на первом номере этой газеты. Открывался он обращением редакции к читателям, начинавшимся словами: «Вы держите в руках первый номер независимой городской газеты, необходимость которой возникла давно. Газета будет отражать различные мнения о событиях, происходящих в городе, стране, мире. Редакция обещает публиковать статьи авторов различной партийной и религиозной принадлежности. На страницах нашей газеты могут выступать члены КПСС, партии «Демократический союз», других партий и общественных объединений». Помимо прочего, в обращении констатировалось, что «к сожалению, из-за невозможности свободного приобретения бумаги, выпуска газеты в государственной типографии цена довольно высока». Цена эта составляла 1 рубль и в сравнении с копеечной стоимостью других газет была действительно высокой. Но и по рублю «Выбор» раскупали. За информацию. Может не всегда объективную, но уж точно альтернативную официальной.

ОТ ЛИТОВСКОГО ПАРЛАМЕНТА ДО РАДИАТОРНОГО ЗАВОДА

Кроме обращения к читателям, на первой странице - обращение Мариупольского Гражданского Форума к Председателю Верховного Совета Литовской Республики, депутатам литовского парламента, народу Литвы. Его подписанты осуждают «рецидив великодержавной имперской политики, проявляющийся в попытках путем экономического и политического давления заставить народ Литвы отказаться от идеи свободного независимого развития» и выражают уверенность в том, что «стремление народа Литвы к свободе увенчается успехом». Центральный же материал первой полосы посвящен Андрею Дмитриевичу Сахарову. Есть в номере и статьи о российском и украинском национальных флагах, и главы из неопубликованной книги, и даже юмористическая подборка «Россыпи».

Но вам, думаю, будут интересны не столько политические наблюдения и исторические справки, сколько местная изюминка в газете. Судя по такому «изюму», местным «камикадзе перестройки» - демократам и диссидентам – было не так уж и легко. То находим упоминание, что на митинге 1 мая плакат Мариупольского Гражданского Форума «Мы не рабы КПСС» был «разорван заместителем секретаря парткома комбината «Ильича» Донец». А вот, например, заметка о пикетировании радиаторного завода и его последствиях (с сохранением орфографии и незначительными сокращениями):

«У советских собственная гордость. Мы гордимся своей страной - первой страной реального социализма, своим городом, который занимает ведущее место по загрязнению в СССР. Наш город - город искусственных гейзеров и канализационных источников, город оранжево-зеленых газовых сияний и окопных сооружений. Так и жили здесь люди, любуясь бесконечными заводскими пейзажами, слушая пение фабричных труб и сирен, вдыхая ежедневно 4 кг пыли на человека. Неуклонными темпами расширялись "заселенные" квадраты Старого Крыма. В общем, жизнь текла тихо и размеренно.

Но неблагодарные жители, кое-что прослышав о гласности и перестройке, в четвертую годовщину Чернобыльской трагедии решили пикетировать неблагополучные в экологическом отношении предприятия города. К трем часам дня пришли к воротам радиаторного завода жители близлежащих домов, в основном старики и дети, студенты медицинского училища…

А 4 мая одна из участниц пикета Валентина Малая была "забрана" прямо с работы сотрудниками РОВД Жовтневого района. В 14-ой комнате милиции любезный старший инспектор по охране правопорядка потребовал у Валентины объяснительную: Почему она участвовала в пикете? Кто разрешил? Кто организатор пикета? Перепуганная женщина написала объяснительную. В этот же день последовал еще один "звоночек" - в медицинское училище явился вежливый капитан милиции, который отрекомендовался Дубовым Иваном Николаевичем. С милой улыбкой, в вежливой форме настойчивый капитан добивался от студентов 23-й группы объяснений: Кто? Зачем? Почему? Кто надоумил? Не обошел он вниманием и директора медицинского училища. Собрав все объяснительные, удовлетворенный капитан отбыл восвояси.

Все происшедшее наводит на мысль: Что это - самодеятельность охранников "порядка", или снова был звонок свыше? Какой смысл имело выяснение сотрудниками МВД личностей "пикетчиков", организаторов акции, если делегацию пикетчиков принимал в своем кабинете Председатель горсовета Ю.Ю.Хотлубей? Или «левая» рука не знает, что творит «правая»? Может органы правопорядка действуют по звонку со стороны, минуя органы Советской власти?

Тогда с чьей стороны идут эти команды? И какую цель преследуют? Или снова в ходу испытанный прием?: запугать? Чтоб не повадно было?».

«РАНО РАДОВАТЬСЯ»

Именно так называется самый большой по объему материал в «Выборе» № 1, автором которого является Николай Толмачев. Тема самая, что ни на есть, диссидентская – об отношениях к «органам» и об их, «органов», способности приспосабливаться. Ниже - сокращенный вариант статьи:

«Идя в ногу со временем, «Приазовский рабочий» с интервалом в полгода напечатал два интервью с начальником отдела УКГБ по Донецкой области в г. Мариуполе Д.Н.Черноусенко (№160 от 20.08.1989г. и №42 от 3.03. 1990 г.). Первое озаглавлено многообещающе "Гласно - о КГБ", второе неопределенно, даже загадочно - "И не только о шпионах..." Что же нового мы узнали?

Можно предположить, что обывательское любопытство будет удовлетворено откровенностью Дмитрия Николаевича: ведь он не утаил, что ему 43 года, что у него 2 дочери, а сам он когда-то работал слесарем... Однако мы повременим радоваться. Потому хотя бы, что при спокойном анализе высказываний главного чекиста города очень невеселые напрашиваются выводы, чем-то давно и печально знакомым веет от этих высказываний.

В этом смысле особенно характерно первое интервью, взятое в августе прошлого года.

Кое-кто помнит, что в сталинские времена органы госбезопасности не без оснований называли "вооруженным отрядом партии". А против кого вооружалась тогда партия, чем занимались ее "вооруженные отряды", - мы знаем уже достаточно, нет нужды повторяться.

И вот всего полгода назад, как отзвук того кошмарного мира, казалось, канувшего безвозвратно в прошлое, прозвучали слова начальника Мариупольского отдела УКГБ: "Чекист прежде всего политический боец..." Да, нечего сказать, хороши "политики" - до зубов вооруженные, с современнейшей аппаратурой слежки и подслушивания, тайными архивами, тюрьмами, почти неограниченными полномочиями... Если в своей деятельности КГБ и сейчас руководствуется политическими установками партии, служит ее интересам (а только так можно понимать Д.Н.Черноусенко), то недалеко же мы ушли по пути демократизации; и весь наш плюрализм, либеральные откровения, неформальные движения, свободные выборы - детские шалости под присмотром партии, которая в любой момент может поставить нас, слишком расшалившихся, в темный угол с помощью своих "политических бойцов". Средства у них есть...

Может быть, случайно, необдуманно, по застарелому шаблону вырвались эти слова у Д.Н.Черноусенко? Так нет же, на протяжении всего интервью прослеживается мысль о необходимости сохранения за органами КГБ функций политического сыска. Чего стоит хотя бы обширный монолог, посвященный работе чекистов с моряками загранплавания, выдержанный в старом привычном духе - "тащить и не пущать". В то время, как центральная печать публикует произведения русских эмигрантов, А.Солженицына (за распространение которых несколько лет назад коллеги Д.Н.Черноусенко - да и он сам, наверное, - отправляли людей в лагеря), со страниц нашей городской газеты предостерегают моряков от контактов с иностранцами и эмигрантами, возбуждают подозрительность, враждебность ко всему "не нашему". А иначе к чему выдавать желание русского эмигранта познакомить моряков с издающимися на Западе русскоязычными журналами за "враждебную акцию противника"? Словно в разные эпохи живем…

Ничего конкретного не узнали мы из ответа на злободневный вопрос о том, как строится работа отдела по отношению к неформальным организациям. "Наше отношение к ним не отличается от общеизвестного..." - ничего не скажешь, содержательный ответ. А дальше общие фразы о "хороших" и "плохих" неформалах. "Хорошие" - те, кто не лезет в политику, не посягает на монополию партии распоряжаться судьбами народов. "Плохие" - "экстремисты", пытающиеся "вбить клин между партией и народом". Хотя кто, как не сама партия, десятилетиями фактически противопоставляла себя народу, ведя с ним кровавую войну руками своих "вооруженных отрядов", держа его на голодном информационном (и не только) пайке, лишая элементарных гарантий защиты личности?... Но ни словом не обмолвился Дмитрий Николаевич о том, как же все-таки они работают с неформалами, - ведут слежку, заводят досье, "беседуют"?

Изменилось ли что-нибудь за прошедшие полгода? Второе интервью газета предваряет советом читателю на основании ответов самому судить о темпах перестройки в органах госбезопасности. Совет хороший. Но вот о каких темпах, о какой перестройке можно вести речь? Обтекаемые, знакомые по многим подобным интервью допросы и такие же ответы - общие, ни к чему не обязывающие. Нам еще раз рассказывают о задачах, функциях КГБ - т.е. о том, о чем каждый может узнать из публикаций центральной печати, из теле- и радиопередач. И ничего конкретного из той сферы их деятельности, которая и принесла им печальную славу, - как же все-таки они участвовали в подавлении, инакомыслия еще в недавние предперестроечные годы и какие изменения это направление их деятельности претерпело сейчас.

Приходится признать, что органы КГБ нашего города вряд ли готовы к работе в условиях демократизации и гласности, растущей политической активности населения. Сужу не только по опубликованному интервью с их начальником, но и по опыту личного общения с некоторыми их представителями, в том числе и с Д.Н.Черноусенко. Воспоминания не из приятных, но поделиться ими, думаю, стоит. Тем более, что сам Дмитрий Николаевич в одном из интервью сказал: "Люди должны знать, чем мы занимаемся". И значит, на меня не обидится.

Одно время, в 1986 году, у меня на квартире встречались несколько моих знакомых, интересующихся политикой, стремящихся принять какое-то участие в общественной жизни. Да и время-то было - начало перестройки. В разговорах возникла мысль о возможности создания независимых общественных объединений в поддержку перестройки - чуть позже такие объединения, получившие, название неформальных, стали расти повсюду, как грибы, но тогда... Тогда нам пришлось иметь дело с коллегами Д.Н.Черноусенко и с ним лично. В свое время подробности я изложил в письме на имя М.С.Горбачева, а здесь приведу выдержки из него:

"...11 октября этого (1986) года Ждановским ГО УКГБ была проведена операция по пресечению нашей общественной активности. Примерно в одно и то же время всех участников встреч и дискуссий в принудительном порядке доставили в горотдел УКГБ, где с каждым в отдельности проводились многочасовые так называемые "беседы", в ходе которых от нас требовали признания в несуществующих преступлениях и письменного раскаяния. Против нас выдвигались дикие обвинения, вплоть до организации заговора с целью захвата власти.

Одновременно допрашивали некоторых наших знакомых и сотрудников, от которых требовали компрометирующих нас сведений. С помощью уговоров и угроз сотрудникам УКГБ удалось вынудить большинство участников встреч написать покаянные заявления.

Методы работы Ждановского ГО УКГБ красноречиво характеризует такой хотя бы факт. 13 октября ко мне пришел молодой рабочий Сергей Репин, участник наших встреч, и признался, что, запуганный работниками УКГБ, он под их диктовку написал заявление, в котором оклеветал меня и рабочего Евгения Бузинникова, отказавшихся оплевывать себя. Он сказал, что не может после этого смотреть в глаза людям и идет в ГО УКГБ, чтоб забрать заявление. Но его ему, конечно, не отдали. Или другое. Воспользовавшись моим согласием показать им работу, в которой я излагаю свою мысль о возможности организованного участия в перестройке, сотрудники УКГБ проникли ко мне в дом и забрали все написанные мною бумаги, какие увидели, в том числе и личные дневники, - уже без моего согласия и несмотря на мои протесты. При этом они даже отказались назвать свои фамилии и должности..."

Напомню, что происходило все не в сталинские времена, не в пору застоя, а почти через год после 27-го съезда КПСС, когда разговоры о перестройке были у всех на устах. Впрочем, это обстоятельство, видно, и спасло нас от более суровых мер...

Не могу удержаться и не напомнить нашим чекистам маленький штришок, иллюстрирующий их веру в действенность перестройки (и читателю нелишне об этом знать). В качестве одного из козырей при обвинении меня в антисоветской деятельности они использовали размноженную мною на пишущей машинке статью А.Солженицына "Жить не по лжи!" А когда я сказал им, что пройдет немного времени и нам придется извиняться перед ее автором, - они откровенно подняли меня на смех. Но время это наступило даже скорее, чем я предполагал.

Нынче они притихли за своим забором. Копят материалы, силы, ждут команды?.. Кто знает... Но взгляды их, представления о своей роли в обществе практически не изменились, что из интервью с Д.Н.Черноусенко хорошо видно. Так что радоваться нам рано, наоборот, бдительнее следует быть.

Кстати, еще о взглядах. Должен признать, что известной необходимой гибкостью во взглядах Дмитрий Николаевич обладает. Вспоминаю нашу "беседу" в ноябре 1986 года. Помню, я возмущался сталинскими репрессиями, а он задумчиво проговорил: "Может быть, мало расстреливали?" Мол, расстреливали бы побольше, и теперь некому было бы возмущаться. Тогда он сомневался, ну а в интервью "Приазовскому рабочему" его отношение к репрессиям вполне соответствует духу времени. Прогресс налицо..»

«ТОВАРИЩ»: «ВЫ ПРОИГРАЛИ, ГОСПОДА!»

Со времени выхода первого номера «Выбора» пройдет менее полутора лет, а страна, в которой находится город Мариуполь, поменяла название, КПСС, против единоначалия которой боролась эта независимая газета, прекратила свое существование, как и сама газета. Вчерашняя официальная пресса бичует коммунистов. На дворе октябрь 1991 года, и «Империя зла» вот-вот официально прекратит свое существование». Теперь в роли оппозиционной в Мариуполе – газета «Товарищ», еще пару месяцев назад – орган горкома Компартии. У меня сохранился номер этого еженедельника за 12-18 октября 1991 года. Над названием читаем: «Год назад, 13 октября 1990 года, вышел первый номер «ТОВАРИЩА»». Этой же дате посвящена и колонка «Слово к читателям» (сокращенно):

«Уважаемые товарищи! Ровно год назад вышел первый номер. И, хотя для некоторых изданий юбилеи исчисляются десятками лет, мы вправе говорить сегодня о том, что номер этот юбилейный. Ведь события, которые произошли за прошедшее время, можно назвать историческими.

Страна сегодня испытывает такие потрясения, которых не испытывала в течение нескольких последних десятилетий. Новый отсчет времени начался после известных августовских дней, когда группа власть предержащих, назвав себя комитетом, объявила чрезвычайное положение в стране.

Недолго продержалась власть гэкачепистов. Однако события, последовавшие вслед за переворотом, можно назвать не только победой демократии, но и, в определенной мере, победой тех сил, которые целеустремленно и последовательно работали над разрушением Коммунистической партии. Сегодня мы говорим: да, КПСС не успевала за перестройкой общества, у истоков которой она стояла. Да, ее руководители оказались несостоятельными политиками. Но, с другой стороны, стоит ли винить в этом миллионы рядовых коммунистов, которые, оказавшись в плену догматического учения «отца народов» и последующих вождей, жили при казарменном социализме, наивно полагая, что это вершина ленинской мысли?...

Одна эпоха сменила другую. Но не станет ли эта эпоха эпохой авторитарной власти, которая сменила прежнюю власть, так называемую партийную? Если партийная власть по существу себя проявляла слабо, то пришедшие ей на смену структуры, именующие себя демократическими, тоже пока не накормили парод».

Кстати, цена номера - 15 копеек (сравните с рублевым «Выбором» годичной давности), тираж – 7500. В глаза сразу бросается набранное жирным шрифтом «Обращение к председателю Мариупольского горсовета народных депутатов Ю.Ю.Хотлубею» под названием «Прекратить произвол!» Оказывается, «после известных августовских событий редакция воспользовалась правом, предоставленным ей Законом… и 28 августа учредила еженедельник с тем же названием. Учредителем выступил журналистский коллектив». Несмотря на это, «счет редакции был приостановлен через два дня после перерегистрации… Кроме того, помещения редакции были опечатаны, телефоны отключены». Призывая прекратить произвол, редколлегия особо подчеркивает: «Попытки «перевести стрелку», возложить ответственность на редакцию за якобы поддержку ГКЧП считаем несостоятельными».

На тему ГКЧП и его последствий рассуждают и другие авторы. В заметке «Вы проиграли, господа!», адресованной диссидентам и демократам, некий Павел Полянский пишет: «В результате провала переворота в выигрыше оказались не вы. Выиграли другие. Выиграли Ельцин, Горбачев, другие «бывшие», которые вовремя отмежевались, вышли из рядов и т.д. Победили умеющие в зависимости от ситуации изменять свои политические взгляды… Неужели вы, господа, верите, что работники безопасности и военные у нас полные идиоты, которые и переворот нормально провести не могут?! Дело в том, что переворот, успешный переворот, не был целью. Цель была другая. И она достигнута. Народ под новыми лозунгами (на этот раз антибольшевистскими) отправляется в неизвестную дорогу к рынку, ведомый все теми же вождями. Вождями, которые из помещиков и удельных князьков превращаются в предприимчивых буржуа, неподвластных никакой идеологии».

ИСПОЛКОМОВСКИЕ ВОРОНЫ НАД ГОРКОМОВСКИМИ ЧАЙНИКАМИ

Тому, что помещения редакции «Товарища» в августе 1991 года были опечатаны, удивляться не стоит. Ибо находилась она в доме 48 по проспекту Ленина, в здании городского комитета Компартии, которое тоже подверглось опечатыванию и «национализации». Журналистам «Товарища» пришлось не только за год переквалифицироваться из издания партии власти в оппозиционное, но и наблюдать, как чиновники, еще недавно пресмыкавшиеся перед партией, реквизируют ее майно, и кому в действительности доставалось наследие коммунистов. На эту тему заметка «Не стая воронов слетелась…»:

«В минувший вторник во двор здания бывшего горкома КПУ г.Мариуполя стали резво подъезжать крытые брезентом армейские грузовики, и бравые солдатики под предводительством смуглого скуластого прапорщика быстренько стали выносить оставшуюся мебель и прочий инвентарь нашего Белого дома.

Много было в тот день шумного народу в непривычно тихом, осиротевшем здании. Среди прочих своей корректностью и интеллигентностью резко выделялась растерянная пара - это был директор музыкальной школы № 1 со своей сотрудницей. Как вы знаете, уважаемые читатели, именно этому детскому учреждению решено было передать партийный дом по пр. Ленина, 48.

Вот и пришел А.Г.Чередниченко, директор музшколы, посмотреть, что ему досталось в наследство, что в хозяйстве пригодится, а что нет.

«Вы прекрасно понимаете, что при нашей бедности передача нам подобного здания - счастливая случайность в судьбе школы, возможность материально окрепнуть, - сказал он в беседе.

- Мне было обещано, что и мебель в кабинетах также достанется школе. Ведь это так естественно: разве учащимся не нужны стулья, а педагогам - тумбочки? А лишнее мы бы отдали. Однако то, что творится здесь... У меня просто нет слов. К тому же я вроде как лицо заинтересованное, поэтому меня легко обвинить в пристрастности, но это же просто непорядочно!..»

Что же так возмутило директора школы? Автор этой заметки лицо не заинтересованное, к тому же у него была редкая возможность внимательно понаблюдать за действиями некоторых работников горисполкома, обчищавших здание бывшего горкома до вселения туда детишек.

Солдатики под неусыпным бдением исполкомовцев шустро выносили мебель - столы, стулья, сейфы (и побили при этом все стекла в шкафах)... Но прихвачены были и стаканы, графины, уцелевшие (личные, кстати!) сахарницы, вентиляторы, зеркала, чайники... С поразительной быстротой испарились телефонные справочники, сами же аппараты были безжалостно обрезаны...Особенно усердствовала зав. общим отделом исполкома Муравьева Ольга Федоровна, самоотверженно, в одиночку перетаскивая мебель и даже... ксерокс, который несколько дюжих мужчин приподняли с трудом. Во дворе около грузовика суетилась некая Елена Вячеславовна с зеркалом подмышкой: «Мне бы еще вот этот шкафчик - хоть один оторвать!»

В руках у исполкомовцев мелькали вазочки и вешалки. Ковровые дорожки и перекидные настольные календари (ну кому они, исписанные, понадобились? А вот, поди ж ты, и на них позарились). Из-под руки с дымящейся сигаретой бывшего партработника ловко выхватили пепельницу, и остался человек в легком шоке от простоты и непосредственности исполкомовцев...

Неприглядное было это зрелище, скажу я вам. Ошарашенный директор музшколы лишь ходил за всеми и тщетно просил: «Ну хоть что-то оставьте: вот это или вот это...» Затем обронил фразу: «Теперь я начинаю кое-что понимать».

КАКИЕ БЫЛИ СЕССИИ

И еще один интересный материал из этого номера «Товарища». О сессии Мариупольского горсовета. Это нынче за несколько часов (с каждым годом и созывом все быстрее) его депутаты рассматривают сотни вопросов, а 20 лет назад прения в сессионном зале продолжались по нескольку дней. И описывались они вот, например, так:

«Всем известны многочисленные беды нашей неустроенности. Повсеместно на слуху давно потерявшее остроту слово «кризис»: продовольственный, экологический, водяной, тепловой, дорожный... Вот и встречают горожане каждую сессию горсовета с надеждой, что решения народных избранников повернут жизнь к лучшему.

Три дня, с 17 по 19 сентября, проходила очередная, VII, сессия городского Совета. Дальнейшее развитие демократических начал позволило не усложнять работу местного парламента такими формальностями, как голосование по повестке дня и соблюдение кворума, который то приходил, то уходил. Голосование зачастую велось оригинальным методом «от обратного», когда голосуют только «против» и «воздержался».

Чтобы определить количество голосовавших «за», надо вспомнить кое-что из математики и провести нехитрые вычисления по формуле а - (в + с) = х, где а - число зарегистрированных депутатов в момент кворума, в - голоса «против», с - воздержавшиеся, и х - «за». При этом неизвестно, совпадает ли момент голосования с моментом кворума. Подобные «мелочи» теперь уже никого не волнуют. Ведь победила демократия.

Неутвержденная повестка дня содержала около 40 вопросов, половину из них удалось рассмотреть. Четыре вопроса можно выделить как наиболее важные для каждого избирателя, ибо они касались непосредственно насущных потребностей души и тела.

Один из них - вопрос о выполнении Закона УССР «О языках» и развитии национальных культур в Мариуполе. В докладах и выступлениях живо и заинтересованно говорилось о том, что еще нужно сделать, чтобы все национальности жили в нашем городе доброй и дружной семьей, чтобы возрождались их языки, традиции, культура.

Слава Богу, у нас нет национальной неприязни, и даже в нынешнее время обошли стороной катаклизмы, сотрясающие не одну суверенную республику. Потому и прозвучало резким диссонансом обращение инициативной группы движения в защиту русскоязычного населения.

Прослушав его, депутаты как-то смутились: от кого защищать? Да и кто в Мариуполе составляет это русскоязычное население? Вроде, все по-русски говорят... В общем, вопрос по обращению был явно надуман. На этом и порешили.

На сессии был рассмотрен отчет исполкома горсовета о работе с июня по сентябрь 1991 года. Рассмотрен самым прямым образом - визуально. Депутатам был роздан подготовленный материал, а живое слово о работе исполкома его председатель так и не произнес. А стоило бы.

Хотя бы потому, что, судя но розданной депутатам информации, получается, что все задуманное почти выполнено. Напомню разделы информации: об экономике и снабжении продуктами, о строительстве, транспорте, дорогах и топливе, о водоснабжении, подготовке к летнему сезону, о подготовке к отопительному сезону и о социальной защите населения.

Возникает вопрос: если по всем этим разделам из 50 выполнено 42 пункта и в стадии выполнения еще 11, то почему мы не стали лучше жить! Если из 12 позиций по подготовке к летнему сезону все выполнены, то почему запретили купание в море, и за квасом тянулись хвосты? Если из 8 мер по водоснабжению выполнено 6, а 2 - выполняется, то почему нас измучили постоянные перебои с водой? Или мерами предполагается такой режим питья и умывания? В общем, и так далее, и тому подобное...

Обсуждения отчета, по сути, не было. Кому-то очень хотелось протащить куценькое решение «принять к сведению». Хорошо хоть вопросы задавать было позволено. А вопросы были интересные: про городской транспорт, которого ждешь - не дождешься; про жилье, которое перестали строить; про воду, которой нет; про бани, которые давно остыли... Зампреды бойко парировали вопросы, и к концу второго часа поединок между ними и депутатами закончился вничью, не считая моральных издержек и нервного напряжения замов.

А депутатов еще ждали два важнейших вопроса: о ходе подготовки городского хозяйства к работе в осенне-зимний период и о реорганизации городского коммунального хозяйства. Из справки стало известно, что из 43 котельных «Мариупольтеплосети» готовы к работе 34, из 59 км ненадежных теплотрасс заменены 34,8 км, из 1575 домов, оборудованных централизованным отоплением, подготовлены к зиме 1375. Объем работ выполнен по сравнению с прошлым годом немалый, но вопрос остался: успеем ли до холодов завершить намеченное?

Проект решения горсовета по этой проблеме содержал набившие оскомину старозаветные обороты типа «принять к сведению», «обратить внимание», «обеспечить», «улучшить», «завершить» и «окончить». Смысл решения свелся к более конкретным вещам: до 15 октября закончить с отопительными системами и до 1 ноября отремонтировать двери, кровлю, окна лестничных клеток. Но неужели все это было неясно без рассмотрения на сессии горсовета?

В третий раз был вынесен вопрос о реорганизации коммунального хозяйства города. На этот раз проект решения был краток: реорганизация должна заключаться, в том, чтобы ее не проводить. После неоднократных подходов к микрофону председателя постоянной комиссии И.Князева депутаты в мнениях разошлись, и вопрос снова отложен.

Не было принято решение и по улучшению правопорядка в городе и борьбе с преступностью. Депутаты единодушно пришли к мнению, что вопрос слабо проработан.

Сессия закончилась, а проблемы остались. Остались и вопросы, настойчиво требующие ответа. Почему ряд важнейших для города решений хронически откладывается от сессии к сессии? Почему Совет берется за дела, входящие в компетенцию исполкома, и, по сути, их «забалтывает»? Почему решения Совета не выполняются? Почему, почему, почему...»

Вот такие были 90-е в нашем городе.