• Головна
  • Женщины с большой дороги: будни мариупольских проституток
10:00, 26 жовтня 2013 р.
Субботний разговор

Женщины с большой дороги: будни мариупольских проституток


Я приметила их давно – нескольких девчонок, совсем юных и не очень, в любую погоду стоящих на обочине дороги возле парка Петровского.

Даже когда хлещет проливной дождь, они прячутся под зонтами и сидят на бетонных парапетах в ожидании клиентов, подложив на бетон снятые с авто сиденья. Проститутки, ночные бабочки, работницы коммерческого секса – суть одна и та же.

У каждой из девушек своя история, которая в финале привела на трассу. Все они когда-то работали в других отраслях или учились где-то, потом наступили неожиданные «обстоятельства», как их называет 19-летняя Инна. Она родом из поселка вблизи Мариуполя, в наш город приехала учиться после девятого класса, поступила в ПТУ. Учеба не заладилась с первого дня, кроме того, нужны были деньги, хотелось и одеться «по-городскому», и в клубы ходить с новыми подругами, и жить не в общежитии, а в собственной квартире, пусть и съемной. Выход из положения подсказали знакомые, они же свели тогда 15-летнюю Инну с сутенером. Так она вошла в секс-бизнес. Поначалу деньги радовали, казалось, что их много – с непривычки.

Спрашиваю, сколько же стоят услуги, и поражаюсь ответу: тариф гибкий, от 20 гривен в зависимости от программы. Да и в этом случае сама работница эту двадцатку не получит, придется делиться.

«Конечно, есть хозяева, - говорит девушка. – Просто так не придешь и не встанешь, надо, чтоб разрешили. Мы на чужую территорию не лезем, и к себе никого не пускаем».

Многие девчонки выглядят совсем юными, задаю бестактный вопрос – сколько им лет? Подозрения подтверждаются: среди ночных бабочек около половины несовершеннолетних. Работают, в среднем, по два-три года, кто-то дольше, кто-то меньше. Потом, как правило, уходят из «бизнеса», в лучшем случае по семейным обстоятельствам, в худшем – по состоянию здоровья.

Возле парка царит полная антисанитария, обслуживают клиентов тут же. Большинство желающих – водители, закономерно, стоят-то девушки практически на трассе Донецк-Мариуполь. О гигиене вообще речи не идет, есть средства защиты – и на том спасибо. Внешний вид местных «профессионалок», скажем честно, оставляет желать лучшего. Ухожу в некотором недоумении: насколько должны не уважать себя клиенты, чтобы согласиться на подобный сервис?

Но Мариуполь – город большой, на донецкой трассе свет клином не сошелся, хотя работа девушек, стоящих вдоль дорог, от перемены места не меняется.

Комичный случай из работы ночных бабочек рассказал мне Владислав, охранник частного предприятия. Он возвращался вечером на своей машине домой, когда увидел голосовавшую на дороге девушку. С виду понял, что она проститутка, но все же остановился. Девушка сразу запрыгнула в машину и предложила свои услуги. «А я кошелек в гараже оставил. Нету, говорю, у меня денег, нечем тебе платить, вылезай! А она мне – ничего, я так, за бесплатно, ты меня подвези только», - вспоминает Влад. Смеется, что девочка работала «из любви к искусству».

На следующий день говорю с другой представительницей древнейшей профессии, Аллой. Здесь ситуация принципиально другая: Алла работает только на выездах, по звонку определенного круга клиентов или их друзей. Случайных, незнакомых людей в ее графике практически не бывает, номер телефона передают из рук в руки. Визуальный контраст тоже разительный: Алла ухожена, выглядит моложе своих лет, максимум на 25-27, картинка дополняется аккуратным маникюром. Только грубоватый макияж выдает, что передо мной вовсе не жена респектабельного бизнесмена.

Ее история отличается от неудач Инны. Алла жила в относительном благополучии, пока не развелась с мужем. Проще говоря, он ее бросил. «А жить как-то надо», - затягиваясь дешевой сигаретой, говорит девушка. Очень вовремя подвернулся первый поклонник, давно добивавшийся благосклонности Аллы. Первый секс за деньги обошелся ему «всего» в 200 гривен. «За час», - уточняет красотка.

Практика оказалась неплохой, постепенно клиентов стало больше. Вернулась возможность покупать привычную косметику и одежду, отпала необходимость считать копейки в супермаркетах. При этом девушка не зарабатывает десятки тысяч, как может показаться, ее нынешний доход колеблется в пределах 4-7 тысяч гривен в месяц. Как говорит сама Алла, это зависит и от количества клиентов, и от ее возможностей, бывают дни, когда заработка нет совсем.

Интересуюсь, не пробовала ли моя собеседница заняться чем-нибудь другим, кроме коммерческого секса. «Чем? - изумляется она. – Я ж делать ничего толком не умею. Замуж выскочила рано, школу только закончила. А учиться не хочу, зачем мне это? В офис пойти? И что? Месяц горбатиться за 2-3 тысячи? Нет».

После разговора с Аллой осталось двойственное чувство. Она обронила еще одну фразу: «Чем от меня отличаются женщины, которые живут с папиками, вернее, с их кошельками? Я сразу говорю, что сколько стоит. А они тянут деньги из своих мужиков каждый день, не считая». Определенная логика в словах девушки, пожалуй, есть.

Обе дамы соглашаются, что в их работе, как и в любой другой, есть свои риски. Говорят об этом очень неохотно, но признают, что клиенты бывают разные: одни могут просто не заплатить, другие - и физические увечья оставить. О выборе речи не идет, девушки работают с любыми заказчиками, возраст которых доходит вплоть до 70 лет.

Обе истории вполне вписываются в объяснения, данные директором центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Ульяной Токаревой. Она назвала основные причины, толкающие женщин и мужчин на путь коммерческого секса: это пережитое насилие, проблемы в семье, как у Аллы, и финансовые трудности, как случилось у Инны. Именно по причине отсутствия средств к существованию среди проституток традиционно много студенток и учащихся, в данном случае это попытка быстро решить финансовые проблемы.

Другой аспект проблемы – состояние самих девушек, в первую очередь их физическое здоровье. Ульяна приводит данные, по которым среди работников коммерческого секса множество потребителей алкоголя и наркотиков. Естественно, следующее звено этой цепочки – ВИЧ-инфекция, зачастую не диагностированная.

Этот факт сам по себе не впечатляет, правда? Он известен давно. Неизвестным было другое: по сведениям, озвученным анонимной сотрудницей мариупольского роддома, семь из десяти беременных женщин с ВИЧ заразились от своих мужей, имевших связь с проститутками. Семь!

Можно предположить, что борьбой с проституцией должна заниматься милиция. Должна и занимается, но вопрос в другом. Как сообщили в пресс-службе мариупольского горуправления милиции, самим девушкам за занятие проституцией грозит административная ответственность в соответствии со статьей 181(1), которая предусматривает штраф в размере 85-170 гривен. Считаем: это от 4 сеансов работы Инны или меньше одного часа услуг Аллы.

Как говорится, результат налицо, вывод очевиден.

Я никоим образом не рекламирую услуги работников коммерческого секса, но и не осуждаю девушек. Взаимовыгодным решением могла бы стать легализация проституции и превращение секс-бизнеса в организованную сферу услуг – с медосмотрами, социальными гарантиями для работников, специализированными салонами подальше от мест семейного или детского отдыха. Как жене и матери, мне было бы гораздо спокойнее спать, зная, что в крайнем случае страждущему супругу и любопытному отпрыску безопасность и квалифицированное обслуживание в подобных заведениях гарантированы.

Якщо ви помітили помилку, виділіть необхідний текст і натисніть Ctrl + Enter, щоб повідомити про це редакцію

live comments feed...