Что сейчас угрожает Мариуполю больше, чем война. Интервью с лидером оппозиции в Мариуполе Максимом Бородиным

Избирательная кампания в Мариуполе началась задолго до ее официального старта. Политические партии оживились. Мэр раздает интервью центральным каналам и журналам. Кто-то заказывает социсследования о настроениях электората. В общем, мы вступили в полосу предвыборных обещаний. А хотелось бы поговорить о результатах.

К сожалению, задать вопросы команде мэра об итогах пятилетней работы пока не удается. Зато можно поговорить с представителями оппозиции. Мариуполь один из немногих городов Донецкой области, который может похвалиться тем, что все пять лет в горсовете оппозиция, как минимум, была. Малочисленная, но активная. Большой раздражитель для городского головы и секретаря горсовета. Но не исключено, что уже осенью, после выборов, команда Вадима Бойченко будет с тоской вспоминать о таких неприятных, но таких конструктивных оппозиционерах, как «Сила людей». Осенью состав городского совета может измениться кардинально.

Какие угрозы это может нести Мариуполю – об этом мы говорили с лидером оппозиционной фракции «Сила людей» в горсовете Максимом Бородиным.

- Хочу начать с того, что работа в местном совете – это не про политику. Это про местное самоуправление. К сожалению, большое количество избирателей до сих пор не понимает даже на самом элементарном уровне, как устроена система власти в государстве. И поэтому депутатам забрасывают упреки, вроде, почему вы пять лет в горсовете, а шлаковая гора на «Азовстали» не уменьшилась. И, кажется, бесполезно объяснять, что есть Верховная Рада, которая принимает законы. И если она нужные законы не примет, то у депутатов местных советов не будет никаких рычагов для того, чтобы заставить загрязнителя ту же шлаковую гору убрать.

- То есть наш мэр не врет, когда рассказывает, что ничего с промышленным загрязнением он сделать не может, и что его сфера – это коммунальная экология?

- Он лукавит немного. Конечно, прямых рычагов воздействия на загрязнителя у городской власти действительно нет. Но опосредованных рычагов- хоть отбавляй. Начнем с того, что публично заявленная принципиальная позиция городского головы в вопросах промышленного загрязнения – это очень веский способ давления на загрязнителя. Но мэр эту позицию никогда не озвучивает.

Кроме того, есть такой рычаг в руках муниципалитета, как ставка налога на постоянное пользование землей под комбинатами. Сейчас эта ставка в Мариуполе минимальная. Но депутаты могли бы ее увеличить, пока, например, ММКИ не завершит модернизацию аглофабрики. Дирекция комбината публично обещала это сделать в прошлом году, потом весной этого года, теперь отодвинула сроки завершения модернизации на конец этого года. Мы бы могли в ответ на такую проволочку надавить гривной. Но вместо этого мэр переводит разговор на коммунальную экологию, делая вид, что промышленная экология не волнует горожан. Но это не так. Она волнует. И намного больше, чем коммунальная. Потому что сейчас каждый человек может выбирать, какую воду ему пить – из-под крана или купленную. А вот выбрать другой воздух, почище, - такой опции у мариупольцев нет.

-   Почему же вы как оппозиционные депутаты не добились повышения ставки для Метинвеста?

- Да потому что нас, оппозиции, всего 5 человек из 54-х. И в условиях монополии Метинвеста убедить коллег по депутатскому корпусу голосовать против собственника невозможно.

Вообще, любая монополия – это зло. В случае с Метинвестом – это понятное зло. Я бывал на многих промышленных предприятиях Европы и хочу сказать, что все загрязнители ведут себя так же, как Метинвест в Мариуполе. Они доказывают жителям, что без них город остановится, что без их налогов всё просто умрет. И только планомерная, системная работа экоактивистов, постоянное давление на загрязнителя заставляет модернизировать производства. В Чехии, например, 8 лет бились с Арселор Миталл, прежде чем вынудили его привести в порядок производство. В Италии, в городе Таранто, аналогичная история.

В Мариуполе мы тоже далеко продвинулись. Если посмотреть на сайте «Стоп, смог», как сейчас дымят заводы, то это, конечно, небо и земля по сравнению с тем, что было в Мариуполе несколько лет назад. Аглофабрику ММКИ приводят в порядок. Я смотрел с дрона – работа по постройке газоочисток идет. Они взяли время на завершение модернизации до конца года, и похоже, что успеют. Доменные печи на «Азовстали» - не идеальны, но приведены в сносное состояние. Раньше во время разливки чугуна ржавый дым накрывал весьпост-мост. Сейчас такого уже нет. Чего, к сожалению, нельзя сказать в отношении доменных ММКИ – там стабильно ужас-ужас.

По коксохиму – наша позиция однозначна: коксохимическому производству не место в центре города. Мы сейчас ведем переговоры с представителями Метинвеста. И если несколько лет назад эту тему даже обсуждать с нами не хотели, то сейчас идет дискуссия уже внутри самого Метинвеста. В этой ситуации консолидированная позиция экологов, активистов, муниципалитета, и мэра, в частности, могла бы помочь положительному решению вопроса. Ведь коксохим в центре города ставит крест на туризме, на развитии рекреации – как раз на том, что так продвигает сейчас команда Бойченко.

Но никакой публичной поддержки этой идей из горсовета мы не наблюдаем. Здесь на лицо конфликт интересов. И это те минусы, которые тянет за собой монополия власти в Мариуполе.

- Значит ли это, что ваша работа в монопольном городском «парламенте» не была эффективной?

- Не такой эффективной, как могла бы. Хотя я хотел бы посмотреть, кому в сложившейся расстановке сил удалось бы больше. Работа в горсовете строилась по-разному. Были очень конструктивные периоды. Например, наш проект по системе Прозорро был полностью поддержан большинством. Считаем важным результатом – новый регламент горсовета, принятый с нашей подачи. Правда, в этом вопросе было тяжелее, чем с Прозорро. Но мы смогли убедить коллег, что необходимо менять систему работы депутатского корпуса и делать ее прозрачной и открытой. То, чем многие сегодня пользуются в Мариуполе, например, возможностью прийти на сессию и выступить, получить ответ на любой запрос в мэрии, - все это новый регламент, и все это давалось нелегко.

Нам важно быловыстраивать системные изменения. Как, например, в работе департамента коммунального имущества. Долгие годы в горсовете работала схема закупки жилья для сирот. Схема такая: никаких объявлений о том, что город собирается делать закупку жилья, не делалось. Ну то есть формально печаталось объявление в каком-то печатном листке тиражом 500 экземпляров, - и всё на этом. Никто о закупках не знает, соответственно, департамент сам выходил на продавцов – то есть на своих риэлторов. И покупал у них самые ужасные квартиры по многократно завышенным ценам. В результате дети, лишенные родительской опеки и переселенцы, получали квартиры, непригодные для жизни, а город переплачивал миллионы гривен за некачественное жилье.

Мы эту схему расследовали и подготовили проект решения. В нем разработали совершенно открытую процедуру закупки жилья, в которой участвовать мог любой житель Мариуполя.

Положением предусматривается, что прежде чем принимать решение о приобретении, квартиру обследует независимая комиссия горсовета и представителей общественности.

В результате всех этих предохранителей, заложенных в новом положении, цена квартир упала, а качество жилья, наоборот, возросло. Уже после первой закупки по новым правилам, бюджет сразу сэкономил 3,5 миллиона гривен на одних только квартирах для сирот!

И мы должны понимать, что за словом экономия стоят не просто цифры – а дополнительно отремонтированные дороги, дополнительно купленное медицинское оборудование и многое другое.

Вот что мы понимаем под системными изменениями, которыми должны заниматься депутаты.

- Но не занимаются?

- Нет. Секретариат горсовета всеми силами старается превратить депутата в «решалу». Посмотрите, что публикует секретариат! Депутат вкрутил лампочку в подъезде, депутат залатал яму во дворе, депутат завез песок в песочницу…

И хвалятся этим, как великим достижением. А на самом деле это же стыд. Это значит, что коммунальные службы города не справляются со своей работой. Согласитесь, не депутаты должны лавочки во дворах устанавливать и свет восстанавливать. Но если у нас по-прежнему работает телефонное право, если у нас действительно на жалобы жителей не реагируют, а вот на депутатские запросы – пока еще отвечают, то это порочная система, которую надо не восхвалять, а ломать.

- Но может быть люди и не хотят ее ломать? Может быть, всех всё устраивает – пришел,  позвонил, заплатил – порешал. Может так привычнее?

- Конечно, привычнее. Все хотят жить хорошо, но не все хотят принять один очевидный факт: это станет возможно, только если жить по правилам, единым для всех: и для мэра, и для депутата, и для слесаря. У нас же люди как привыкли? Закон – для других, а для себя - как удобнее.

Но чтобы нравиться людям, этого говорить им нельзя. Избирателям надо говорить совсем другие вещи, вроде, «мы сделаем вас счастливыми, откроем сто тысяч рабочих мест и поднимем зарплату до 1000 долларов». Таких кандидатов любят. И не устают в них разочаровываться.

Очень часто за время депутатской работы нашей команде приходилось делать непростой выбор между правильными решениями, которые не понравятся избирателям, и неправильными, но наверняка популярными.

Наша принципиальная позиция – законность прежде всего, даже если это не нравится кому-то.

И да, это стало причиной того, что нас перестала поддерживать часть людей, которые поддерживали нас во время выборов 2015 года. Они почему-то думали, что поддержка нашей команды дает им право быть вне закона. Они ошиблись. Именно со своих членов команды и сторонников мы в первую очередь требуем быть примером для остальных и соблюдать законы.

И вот эта «правильность» также сильно раздражает большинство воглаве с мэром.

- Последнее время Вадим Бойченко своего раздражения даже не скрывает. Он,  да и секретарь горсовета Степан Махсма, позволяют откровенно оскорбительные замечания в адрес депутатов «Силы людей» прямо в сессионном зале, публично. Раньше такое хамство проскальзывало только в адрес гражданских активистов. Заметно, что ваше недопонимание переросло в открытую неприязнь. Что вообще происходит?

- Я думаю, что все дело в том, что в каждом нашем критическом выступлении есть правда. И больше всего раздражает то, что мы эту правду можем говорить вслух, а мэр – нет. У меня были личные встречи с городским головой. И многое из того, что он говорил на таких встречах, шло в разрез с тем, что он потом озвучивал публично. Ну, к примеру, если человек жестко критикует одного известного олигарха и народного депутата за его отстранённую позицию по отношению к Мариуполю, а потом вместе с этим олигархом на сцене открывает площадь после реконструкции… Ну извините, я так лицемерить не умею.

Мне сложно находить общий язык с людьми, которые врут ради политических баллов.

Тем не менее, несмотря на массу критических замечаний, нельзя не признать, что в целом Мариуполь движется в правильном направлении. Город меняется. Преображается. Это заметно. Хотя, если бы муниципалитет не принимал в штыки любые предложения и советы от активных мариупольцев и оппозиции, то изменения были бы намного качественнее. Но у Вадима Бойченко не привыкли разделять победы с кем-то: всё хорошее - это только их заслуга, а в ситуациях, где всё не очень хорошо, – они готовы разделить ответственность с оппозицией!Понятно, что конструктивное взаимодействие на таких странных условиях не возможно.

Коррупции действительно стало намного меньше. Она конечно полностью никуда не исчезла. И громкие антикоррупционные расследования нашей команды и вашей команды 0629 это подтверждают. На низовом уровне, наверное, искоренить ее полностью даже невозможно. Но абсолютно точно, что воровать из бюджета сейчас стало намного сложнее.Мариуполь действительно стал прозрачным городом, особенно если сравнить его с другими городами. В Харькове вы попробуйте попасть на сессию горсовета! Мариуполь здесь, конечно, действительно демонстрирует открытость. И я рад, что все последние 5 лет команда «Силы людей» делала всё, чтобы мы не сдали этих позиций.

- Насколько необратимы эти процессы? Что может произойти, если состав горсовета нового созыва изменится кардинально?

- Процессы эти легко обратимы, к сожалению. Даже в нынешней каденции Степан Махсма несколько раз предпринимал попытки внести такие изменения в регламент работы горсовета, которые бы свернули многие свободы, существующие у горожан сегодня. Мы успешно этому противостояли.

Так что, да – придут те же ОПЗЖ или «Шарий», и вся открытость может закончиться. Часть этих людей - это перекрасившиеся старыерегиональные кадры, которые спят и видят, чтобы вернуть все былые схемы и потоки, которые существовали в предыдущей каденции горсовета.

Другая часть, позиционирует себя, как «новые лица». Но эти «новые лица» отлично используют старые методы. Прямо перед выборами все резко стали активистами, борцами с несправедливостью и мусором на улице. Я им говорю: ау! А где вы были последние 5 лет, когда нужна была поддержка по вопросам экологии например? В вопросах борьбы с коррупцией? Ведь вход в сессионный зал был открыт, но никого из этих «новых лиц» там не было, и их голосов не было слышно.

- Насколько сильна угроза общественной дестабилизации в Мариуполе при таком раскладе политических сил? Могут ли эти откровенно пророссийские группы начать раскачивать ситуацию, как это было в 2014 году?

- Мне кажется, нет. Раскачивать, чтобы что? Какой им в этом профит? Риски слишком большие. В Мариуполе- Нацгвардия, ВСУ, «Азов». Очень рискованно для них. Да и сами мариупольцы на сегодня понимают, что никакого обещанного рая на оккупированных территориях нет и быть не может. И повторять судьбу Донецка желания нет.

Мне кажется, намного более реалистична угроза возврата старых схем. Если команде Метинвеста в горсовете не будет хватать голосов для принятия важных решений, то придется договариваться, и тогда снова вернутся схемы по земле, недвижимости, что практически полностью было нами искоренено в этой каденции.

Мне кажется, именно это наибольшая угроза для устойчивого и успешного развития нашего Мариуполя.