• Головна
  • Art-обстрел. Зачем искусство на войне, - ФОТО
#Субботний разговор
09:00, 7 березня 2020 р.
Надійне джерело

Art-обстрел. Зачем искусство на войне, - ФОТО

#Субботний разговор

«Зачем искусство на войне? Хм… А зачем война в искусстве? Это очень сложный вопрос. Я думаю, что искусство – это то, что помогает во время войны выжить…»

Маленькая хрупкая девушка, новая мариупольчанка, как называет ее мэр Мариуполя, переселенка из Донецка, как называет себя она сама, Диана Берг с 2014-го воюет. Воюет с врагами Украины, воюет с гомофобией и ксенофобией, воюет сама с собой. И при этом обставляет свою линию фронта очень эстетично. Не всегда понятно, но точно – не банально.

Она стала таким крутым специалистом в этой теме – война и  art, что ее даже пригласили выступить на международной конференции по этой теме – Art at risk.

Конференция проходила в Цюрихе, в богатой и благополучной Европе. Люди заплатили по 150 франков за билет, чтобы послушать Диану и таких же, как она – художников, арт-менеджеров из Ливан, Абхазии, Грузии, Сербии. И даже России.

«Меня не покидало вот это ощущение, знаешь? «Собачку говорящую пришла посмотреть…» Вот как будто я эта говорящая собачка», - говорит Диана.

Она видела сильный интерес к своей персоне и своей теме (Диана презентовала арт-платформу ТЮ, Мариуполь  и  - в широком смысле, - конечно,  Украину). Но также видела и абсолютное непонимание той ситуации, в которой оказались миллионы людей в Украине.

Art-обстрел. Зачем искусство на войне, - ФОТО, фото-1

Арт-форум проходил в необычном формате. Первая часть встречи – table-presentation. Участники выставляют презентацию своего выступления на 20 столах, и гости форума ходят, смотрят, знакомятся и записываются на выступление тех спикеров, которые им интересны. На презентацию Дианы Берг уже через несколько минут не было свободных мест.

Art-обстрел. Зачем искусство на войне, - ФОТО, фото-2

«Конечно, ведь я выставила работы Маши Прониной, картины Виктора Павлюка, вывезенные из Широкино, фотографии после обстрела… У всех был шок и ужас. Но кажется, они и пришли туда за такими впечатлениями».

Art-обстрел. Зачем искусство на войне, - ФОТО, фото-3

Когда ты живешь в сытой и благополучной стране, в какой-то момент в тебе просыпается желание помочь кому-то, кто живет в беде. Вот за этим туда и приходят, считает Даина.

«Но я и не против. Пусть помогают. Пусть швейцарские деньги придут в Мариуполь и помогут сделать его лучше».

Art-обстрел. Зачем искусство на войне, - ФОТО, фото-4

Берг может часами экспертно говорить о том, как выживать в агрессивной среде, как противодействовать гендерным угрозам, как защищаться от сепаратизма. Но швейцарцам хотелось узнать о другом.

«Всем было интересно одно: как выживают люди на границе с войной, что они чувствуют, как думают. Очень социальный разрез проблемы». 

Art-обстрел. Зачем искусство на войне, - ФОТО, фото-5

И вопросов было очень много. Они летели в арт-менеджера из ТЮ, как шарики пинг-понга, не оставляя следа. А вот вопрос о самоцензуре зацепил. «А бывает ли вам страшно, и включаете ли вы самоцензуру из-за этого?» - спросил один очень респектабельный джентльмен.

 «Знаете, это, конечно, неправильно. Это опасно. Но я уже не боюсь. Мой страх умер в 2014 году. Я в Донецке прекрасно знала, что меня могут убить, что моих друзей могут убить. И убивали. Но тогда, перед лицом опасности, страх умер. Это рискованно – жить без страха. Без этого притупляется чувство самосохранения. Но страх так и не вернулся ко мне. И сегодня, защищая цивилизационные ценности в городе, таком консервативном и патерналистском, я понимаю, что рискую. И пытаюсь обезопасить свою команду. Но не боюсь. И, наверное, уже никогда не буду бояться».

И такая смелость – как раз то, что принципиально отличает «нас» от «них», сытых  и благополучных. Хотя, конечно, есть и масса других отличий – географических, урбанистических. 

«Вот это место, которое ты видишь на фото, называется индустриальным районом в Цюрихе.

Утки, свиньи на поводке, заводики. Мы тут жили во время конференции. Я им говорю, а хотите я покажу вам настоящую индустриальную зону? И показываю фотографии видов завода на въезде в Мариуполь. У всех «Ох!..» Они думают, что нас разделяет только война и угрозы. На самом деле нет. Нас разделяет намного больше вещей. Деньги разделяют, их отсутствие разделяет. Я тут с новыми знакомыми из Цюриха пошла выпить пиво. Они хотели угостить, но в баре не принимали карточки – только наличку. У них наличных денег не было.  И я отдала свои последние 50 евро и осталась совершенно без денег. А мои знакомые и не думали возвращать деньги. Ну ведь такая малость же.  И все оставшееся время на конференции я думала, как же подойти к этим ребятам и сказать: а давайте как-то…. Но так и не подошла. И жалею об этом. И думаю об этом. И понимаю, как это все ломает нас и делает другими. Разными».

Поэтому в своей войне и в своем искусстве на войне нам, скорее всего, придется все-таки разбираться самим.

 «У нас шестой год война. А кто-нибудь на правительственном уровне хотя бы раз задался вопросом: а что происходит с произведениями искусства на оккупированной территории? Что случилось с ценными экспонатами музеев? Что происходит с арт-объектами на линии фронта? За шесть лет мы знаем только один случай, когда волонтеры помогли вывезти из Широкино картины художника Виктора Павлюка. Это тоже art at risk».

 «Мы не наивные. И конечно, мы понимаем, что искусство не способно остановить войну. Но оно точно способно навести мосты. Потому что не политика же, не деньги, не экономика… Остается только Art».

Анна Романенко

Якщо ви помітили помилку, виділіть необхідний текст і натисніть Ctrl + Enter, щоб повідомити про це редакцію
#Мариуполь #ТЮ #арт-платформа
live comments feed...