Друг Украины Сябар. Как беларус стал морпехом и защищает Мариуполь, - ФОТО

Алексей Манчинский, более известный как Друг Сябар, довольно популярная личность в милитаризованых кругах. Еще в 2015 году он переехал из Беларуси в Украину. “Получать политическое убежище в воюющей стране – это довольно странно”, - вспоминает Сябар слова, сказанные ему на границе. Однако у него была своя цель. Он перебрался в Украину не для того, чтобы быть защищенным, а чтоб защищать ее.

Сейчас Алексею 30 лет. Он родился в Витебске. Учился на обувщика, но последние годы до отъезда в Украину работал начальником на СТО.

В нашу страну он перебрался в 2015 году, но этому предшествовала еще одна неудачная попытка.

Какова была мотивация ехать в Украину?

Сразу у меня не было желания ехать в Украину. К примеру, когда начинался Майдан. Я до сих пор считаю, что на Майдане иностранцы не должны были быть даже не смотря на то, что Жизневский (белорусский журналист, участник Евромайдана, погиб на ул. Грушевского, - прим. ред) там погиб. Это конечно печально, но он не должен там быть. Это дело украинцев. Другое дело, когда началась война с Россией. Я понимал, что хочу поехать, но не понимал за кого. Я разбирался в ситуации, общался с друзьями в России и в Украине. Анализировал. Потом понял, что Украина-то права, ведь Россия пришла к ним в дом. Тогда я собрался и поехал.

Первая попытка приехать сюда была неудачной. Я поехал в конце 2014 года. Ехал через беларусско-российскую границу. В Беларуси я был ярым оппозиционером, и на меня есть много томов уголовных дел. На границе мне сказали: «Возвращайтесь, Алексей, домой. Въезд для вас закрыт». Я приехал и начал думать второй вариант обхода. Я звонил в посольство Украины, просил политического убежища. Дело в том, что российско-белорусская граница есть только на карте. Я решил, что поеду так. Узнал о пересечении, собрался и поехал. В полдвенадцатого ночи я был на российской границе. Пограничники меня подержали до полтретьего. Они стали говорить, что надо ждать старшего смены и все такое прочее. У меня был такой внешний вид, что многие бы назвали скинхедом: бомбер, черные берцы, татуировки. Пограничники поняли, что к чему, и начали меня «мурыжить». Я в наглую тогда стал говорить, что буду жаловаться и подниму кипишь. Тогда меня они не стали долго держать. «Пусть хохлы сами разбираются», - сказали российские пограничники.

И Вы попали в Украину?

Зашел в “серую зону”, там украинский блокпост в Сумской области. Подошел и сказал, что я хочу получить политическое убежище. Мне улыбались, сказали, что это классно, но нужно ждать старшего, который придет к 8-9 утра. Я просил, чтоб меня поместили в какую-то комнату. На улице была зима и очень холодно. К 6 утра я уже не знал, куда себя девать и подумывал вернуться домой. Но потом решил, зачем тогда я на эту тему подписался, и остался стоять до конца. Дождался все же.

Была сложная проверка?

В 9 утра меня завели в кабинет, и старший смены пограничников допросил. Потом сказал идти ожидать. Через час допрашивал другой пограничник. Меня снимали на видео. Спрашивали, был ли я заграницей, в Украине и подобное. Потом я снова ожидал часа 4. Я стал нервничать и спрашивать, в чем проблема. “Вы понимаете, что я всю ночь не спал, устал, а у вас даже еду негде купить. Сколько меня еще будете держать?”

Потом приехали двое СБУшников. В то время люди, которые приезжали в воюющую страну получать убежище, были им интересны. Меня спрашивали о друзьях, Майдане и войне. Но я стоял на своем. Говорил, что аполитичен и просто прошу убежища, потому что меня преследуют в Беларуси как оппозиционера. Боялся, что если скажу, что еду воевать – завернут назад. У меня доказательства и мне поверили. Выпустили в 17.00. Я в кафе около КПВВ  купил украинскую сим-карту и позвонил в “Правый сектор”.

Вас там ждали?

Еще до выезда я связался с “Правым сектором” Черкасс и сказал, что приеду. Они сказали хорошо. У меня была неделя на сборы. Когда пересек границу, через 1,5 дня был в Черкассах, а потом поехал на фронт.

Вы имели боевой опыт?

Нет. Я не просто не служил в Беларусской армии, я от нее “косил”, хотя здоров полностью. Я всегда говорил, что не вижу смысла в срочной армии. Тому, чему учат в армии 1,5 года, в реале можно обучиться за 1,5 -2 месяца. Все остальное время ты там как чей-то раб. Что-то метешь, моешь, строишь. Как служанка. Я говорил, что если моей стране будет угрожать опасность я возьму оружие в руки, но заниматься ерундой не буду. Ситуация у вас получилась быстрее.

К примеру, позже когда я в Новогродовку (там была база “Правого сектора”) и утром было построение. Задали вопрос, кто имел отношение к оружию. Подняли руку только 4 человека. Я понял, что если не подниму, то отправлюсь на обучения и не известно когда попаду на фронт, поэтому поднял тоже. Тогда сказали, что 1,5 часа на сборы и выезжаем на “передок”, получая оружие и амуницию. Уже находясь в машине, я признался другу, что вообще не имею представление о войне и он ответил: “По ходу пьесы разберемся, все покажем”. После этого я почувствовал себя как рыба в воде.

Где вы воевали?

Это Донецкое направление. Авдеевка, Шахта Бутовка... Война о война. Что там у меня было – да тоже, что и у всех.

Потом ушли из “Правого сектора”?

В конце 16-ого года я перешел в УДА, в 8 батальон “Аратта”. Служба не отличалась ни чем. Говорят, что руководство “Правого сектора” ругается с руководством УДА. Мне это не интересно. Я воюю рядом не с руководством, а с хлопцами. Меняется только названием. Мы, УДАшники, все равно считаем себя “правосеками”. “Правосеков” бывших не бывает. Задачи были разные.

Потом началась окопная война и штурмовать никто ничего не ходил. Серьезных операций с того времени не было. Мы воевали позиционно. Я понял, что надо что-то менять, но вступил в морскую пехоту лишь в 2019 году.

Сейчас вы воюете уже официально и стали морским пехотинцем?

Официально я пошел воевать, потому что  наш батальон УДА был отведен с передовой, выведен из сектора и не воюет. На базе и полигоне тренируются новобранцы, но мне это не интересно. Я приехал воевать за Украину, поэтому нужно идти в ВСУ. Выбор морской пехоты сделал легко, потому что это элита. Также мы вместе были в Водяном и часть людей я знал. Пока мы, морская пехота, тоже не на передовой, но скоро будем заходить.

Сейчас вы в каком статусе находитесь в Украине?

У меня временный вид на жительство. Подал на гражданство. Документы на проверке в СБУ. К концу месяца должны быть готовы, а потом подойдут в администрацию Президента. Так как у меня есть награда от Президента – я иду по упрощенной схеме. Отказать мне не могут, мне обязаны дать гражданство, я его получу точно.

Что думаете по ситуации на фронте сейчас и в целом?

Еще в 2016 году я говорил, что когда к власти придут люди, которые ценят не свой карман, а свой народ – тогда будут изменения. Сейчас конфликт замороженный, он не разгорается и не утихает. Такими темпами мы может воевать еще 5 лет и больше. Если с той стороны захотят все оставить и перестать стрелять - Украина не пойдет в наступление. Тогда все закончиться, но такого не будет. Россия не просто так все это начинала. Конфликт остается замороженным до той поры, пока это выгодно, пока на этом делают деньги. Раньше я думал, что важны территории, но сейчас я понимаю, что отмывают деньги. Это все печально. Когда закончится? Ну думаю, что не скоро.

Как думаете, у Беларуси есть риск попасть в такую же ситуацию, что и Украина в плане агрессии РФ?

В Беларуси ситуация будет по-другому проходить. В течение 2 лет это случиться. Там будет все не по стопам Донбасса, а Крыма. Все к этому идет, осталось де-факто подписать по документам. Потом пройдет референдум, и все перейдет России. Будет как республика Корелия, так и республика Беларусь - в составе РФ.

И не будет сопротивления?

Нет. Абсолютно. Когда я уезжал из Беларуси, 30-40 процентов, если бы был референдум, проголосовало бы за воссоединение с РФ. Сейчас у меня в Беларуси осталось пару человек. Остальные стали ужасно пророссийскими. Они считают что придет Россия, и у них будет работа. Они не понимают, что происходит в мире, и ситуация на Донбассе их ничему не учит. Сейчас 60-70 % проголосуют за воссоединение на референдуме, а “зеленые человечки” из РФ, которые остались там после совместных учений, проследят за этим.

В рядах так называемых ополченцев тоже есть люди из Беларуси. Что бы вы им хотели сказать?

А что им сказать? Это их выбор. Я сделал свой выбор и поехал в Украину, они свой – и поехали в Россию. Говорить им, что это неправильно... я думаю, что многие уже это поняли и сами. Там сейчас находятся единицы. Многие уже возвратились домой и дают интервью, что разочаровались. Не жалеют, а именно разочаровались.Мне им сказать нечего. Жизнь покажет.

Подписывайте на новый Телеграм-канал нашего сайта - Мариуполь 0629. (Старый не работает больше). Здесь только самые интересные тексты, фотографии, опросы. Следите за нами, чтобы быть в курсе - https://t.me/lovecity0629